Сегодня я испробовала еще один способ пересечения границы между Украиной и Польшей, и полученные впечатления подсказывают, что первый опыт должен стать последним. Использование пешего перехода границы Шегини-Медыка открыло для меня существование части украинского населения, которое чуть ли не каждый день ходит в Польшу - например, если нужно купить колбасы или свечек на праздник. Это огромное количество людей, пересекающих границу с бутылкой водки в сумке и, возможно, пустой тележкой в руках.
Украинскую часть перехода еще только строят или перестраивают, пограничный контроль находится в армейской палатке и в "газели", куда нужно подавать документы в окошко - я чуть было не прошла мимо, настолько это было неочевидно.
А вот в польской части перехода не было такой возможности, чтобы какие-то практики остались неочевидными - так долго пришлось стоять в очереди и наблюдать за теми, кто проходил раньше. Вернее, никакой настоящей очереди там не существует - и это источник большей части неприятностей. Существуют "кучки", поскольку определенную калитку польские пограничники открывают, чтобы запустить определенную партию людей, и вот вроде бы такими партиями люди кучкуются, не определяя жесткой очереди внутри "кучки". На деле же постоянно происходят всяческие миграции не только внутри группы (если остановиться на месте, через некоторое время обнаружишь, что вся партия людей как-то перетекла вперед тебя, вроде бы и не делая очевидных движений — люди топчутся на месте от холода под лозунгом "ни шагу назад"), но и между группами, поскольку многие находят причины, почему именно их надлежит пропустить вперед, другие возмущаются, потому решают, что если другие продвигаются, то и им следует...
А на другой стороне, в Медыке, дорога сразу же выходит на рыночек всякой всячины, где эти люди пытаются продать свои две пачки сигарет и бутылку водки (таков лимит на индивидуальный пронос), особенно осаждая маршрутки, направляющиеся в Пшемышль. Одну даму в такой маршрутке, которая не осаждала ее снаружи, а тоже куда-то ехала, но имела что продать другому пассажиру, спросили, почем же она берет эту водку в Украине. Оказалось, будто бы эти торговые операции проворачиваются даже не ради того, чтобы продать дороже, чем купили - по какой-то цене, которая для польских покупателей все равно будет ниже легально продающихся товаров в Польше. Будто бы это делается для обмена денег, чтобы инвестировать в товар гривны, получить за него злотые, на которые можно будет покупать все остальное, что там покупается с той стороны и везется назад в Украину.
В мой план входило также посмотреть на Пшемышль, но после длительного топтания на границе и ожидания отправления маршрутки из Медыки я обнаружила, что прибыла на вокзал тик-в-тик к отправлению второго из трех выбранных вариантов электрички. Поскольку каждый из трех вариантов электричек еще состоял из трех отрезков пути с пересадками, мне не хотелось откладывать до самого последнего - чтобы был запасной вариант на случай опоздания какого-либо поезда. "Тик-в-тик" означало, что я даже не успела зайти на вокзал за билетом - наконец-то удалось проверить, что означает процедура покупки билета прямо у кондуктора. Она вовсе не подразумевает большей стоимости, чем в кассе, как мне раньше казалось, и, как и в кассе, можно купить билет не только на конкретную электричку, в которой я уже еду, а на все путешествие с пересадками.
К большому моему удивлению, два из трех отрезков пути между Пшемышлем и Люблином прибывали пунктуально, а опоздал - самый последний, чья несвоевременность уже не сбила никакого расписания, а просто заставила дольше ждать на перроне возле разваливающегося забитого наглухо вокзала станции "Сталёва Воля-Розвадув".
Я собиралась начать писать эту запись еще во второй из этих трех электричек - на первом часовом отрезке пути я еще отходила от впечатлений на приграничном пункте. Мне, между прочим, пришлось все-таки попроситься у пограничника отдельно пройти, как просятся люди, у которых есть билеты на близкое время (у меня, конечно же, не было никакого билета, только желание попасть на такой-то поезд), когда я поняла, что со моей сумкой у меня нет никакого шанса пройти вместе с толпой.
Итак, на втором отрезке пути я достала компьютер, чтобы написать обо всем этом, но он одарил меня давно уже невиданным подарком - синим экраном смерти - примерно раз пять, при каждой перезагрузке, которую я предприняла.
Окей, подумала я, что ж, значит, у меня нет с собой компьютера. Ну и ладно, довольно-таки вяло решила я. Жаль только, что я перебрасывая туда-сюда свои файлы, не оставила нигде целого бэкапа всего полезного контента. Тогда я включила компьютер в режиме самсунг-рекавери - к счастью, у него есть выход на такую утилиту вне ОС, и бэкапнула на внешний диск папки, которые мне показались потенциально полезными. Где-то так 20Гб из всего забитого непонятно чем 120-Гб диска. И то, когда он показывал мне, что бэкапит, я поражалась тому, сколько у меня в этих якобы нужных папках лежит лишнего.
Забегая наперед, скажу, что сейчас я, конечно же, спокойно работаю со своего компьютера, как и все эти дни с момента переустановки системы, о которой я писала. Есть одна гипотеза о том, что отличает эту нынешнюю и предыдущую нормальную работу от дневных последовательных падений, но ее я проверю уже когда-нибудь потом.
Люблин обнаружился в восьмом часу вечера - пустынный, гулкий, залитый светом, пронизывающим висящую в воздухе воду... Я бросила вещи в хостеле и пошла искать еду. Так получилось, что это оказался первый прием пищи за сегодня, если не считать шоколадки, литра кефира и термоса с чаем - я не то, чтобы забыла, но как-то все время оказывалось некогда и не до того. К счастью, в старом городе еще оставалось несколько кормительных мест, не закрывшихся в преддверии праздников, а собирающихся не работать из всего длинного уикэнда - только завтра до какого-нибудь часу дня. Без этого, кажется, нельзя?
Завтра с утра, пока не будет работать ничего, у меня будет еще одна возможность посмотреть на пустынный Люблин. Иногда без людей знакомиться с городами куда интереснее, особенно если они как раз в своей массе в очередной раз сумели вызвать много возмущений.